Наша коллега, редактор городской газеты «Октябрьский нефтяник» Анна Москалец, уже несколько месяцев находится в служебной командировке в Запорожье. Там, где разрываются снаряды, взрываются бомбы и исполнять свои служебные обязанности приходится с риском для жизни. Анна, красивая и хрупкая женщина, работает журналистом на освобожденных территориях, на передовой линии исторических событий, поставив профессиональный долг выше спокойствия мирной жизни.
- Анна, вот уже несколько месяцев коллеги следят за вашими репортажами, восхищаясь вашим мужеством. Как вы оказались в командировке, какая мотивация была главной в принятии решения поехать на передовую?
- Спасибо коллегам, но восхищаться не стоит. Это часть нашей работы. Да и ехала я не на передовую, как это кажется, а в зону проведения СВО. Здесь люди не только сражаются на линии боевого соприкосновения, но и живут, в том числе под обстрелами. В командировку меня направил наш Издательский дом «Республика Башкортостан». О личной мотивации говорить сложно. Я думаю, здесь, на освобожденных территориях, мало кто из приехавших военных добровольцев или гражданских специалистов сможет ответить на этот вопрос. Знаете, есть такие вещи, которые если надо объяснять, то уже просто не надо объяснять. Это что-то внутри тебя – воспитание, окружение, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Это твой мир. Это осознание важности, судьбоносности ситуации, в которой находится твоя Родина, твоя семья, наше общее будущее. Ты просто понимаешь, что надо ехать и делать. Здесь я многим задавала этот вопрос, и ответить на него никто не может. Я сейчас попыталась, но, по-моему, получилось неуклюже.
- Вы каждый день общаетесь с людьми с освобожденных территорий. Что больше всего вам запомнилось, какие были первые впечатления? Как изменились настроения людей после сентябрьского референдума и решения о присоединении к России новых областей?
- Первым впечатлением в июле, когда я приехала, была настороженность людей. Всегда взгляд настороженный, либо непроницаемый, либо изучающий. Чувствовалось, что люди пытались распознать, кто перед ними – свой или чужой, а критерии у каждого свои. Для кого-то ты свой, а для кого-то чужой. Постоянно нужно было быть чутким к настроению, взгляду, интонации.
Бросался в глаза контраст реальностей, если можно так выразиться. С одной стороны, зона СВО со всеми вытекающими последствиями: военные в городе, подавляющее большинство предприятий, магазинов, учреждений закрыты, то немногое, что открыто, работает максимум до 16 часов, огромные очереди за гуманитаркой, много инвалидов, попрошайничающих детей, обстрелы по ночам. Какая-то картина из фильмов о прифронтовом городе времен Великой Отечественной войны. С другой стороны, лето, солнце, зелень, ощущение курорта из-за близости моря, уличные кафе и, как ни странно, люди в них, молодежь и дети, кормящие ручных голубей и белок в красивом парке в Мелитополе. Все это днем, когда нет комендантского часа.
Томительное ожидание перемен и неопределенность, серая зона – уже не Украина, еще не Россия. Проведение референдума далось очень сложно. Прежде мне не приходилось наблюдать ничего такого, это были уникальные условия и уникальные решения. И все прошло превосходно, достойно этого исторического момента. После объявления результатов все замерли, ждали реакции России, поскольку боялись сценария ЛНР и ДНР. Когда были приняты и одобрены законы, когда Владимир Путин подписал документы о принятии новых регионов в состав России, началось всеобщее ликование. Вот тогда все поверили, что Россия своих не бросает. Настроения людей во многом зависят от обстановки на фронтах. Сейчас ситуация вызывает тревогу, но и усиливает веру в лучшее. Люди здесь получили то, чего были лишены десятилетиями: социальную защиту.
- 25 октября в Мелитополе у офиса телекомпании «ЗаТВ» прогремел взрыв. В результате теракта ранены шесть человек, в том числе сотрудники медиахолдинга. Вы были свидетелем теракта. Удалось ли врагам запугать коллег, как настроены журналисты?
- Совершенно точно не удалось. Коллеги сразу же как-то непроизвольно, не договариваясь, распределили функции и приступили к изучению обстановки и спасению друг друга. Руководитель направления диджитал в медиахолдинге, зная, что в кабинете напротив находится его коллега, буквально вынес дверь, которую повредило взрывной волной, и откопал девушку из-под обломков. Сработало чувство локтя. В первую очередь все проверили своих коллег и тут же приступили к выполнению своих обязанностей. У здания еще пылали ошметки автомобиля, разорванного в клочья мощным взрывом, а ребята уже начали выполнять свои обязанности: кто-то снимал происходящее, кто-то поехал на съемки, которые были запланированы на это время, кто-то давал комментарии коллегам из федеральных СМИ, и это тоже часть профессии. А в это время все остальные разбирали завалы, на помощь пришли волонтеры движения «Юг молодой». Запугать людей, которые сознательно приехали в зону боевых действий, невозможно. Сюда трусы не приезжают.
- Совсем недавно, на 13 съезде Союза журналистов России, стало известно, что в МГУ создадут курс военной журналистики. Это необходимо, чтобы научить студентов профессионально освещать военные темы, избежать ошибок, которые приводят к необратимым последствиям. Как вы считаете, нужно ли военкоров обучать специально?
- Полагаю, да. Военные конфликты – это особые места, события, условия, и потому они требуют особых знаний и навыков. Здесь мне поручили участвовать в построении информационной работы, неожиданно для себя я стала чиновником. Очень необычно почувствовать себя в другом статусе, в каком-то смысле – по другую сторону. Это помогает на многие аспекты нашей журналисткой работы посмотреть под другим углом, измерить другой «линейкой», оценить по совершенно иным критериям. И в условиях военного конфликта это все обретает особую значимость.
Пригодилось очень многое из того, чему учили на «Бастионе». Коллеги, работавшие в Сирии, Афганистане, Ливии, рассказывали о том, как им приходилось под обстрелами перевязывать и спасать гражданских. Это как пример того, что необходимы элементарные навыки оказания первой помощи, а еще лучше хоть какие-то навыки из тактической медицины.
Когда работаешь на войне – не в правовом смысле этого термина, а в обывательском – приходится учитывать многое. Нужно знать историю, культуру, религию, традиции и хотя бы в общих чертах язык населения этой территории. Это обязательно, в отдельных ситуациях от этого может зависеть твоя жизнь.
Нужно уметь рассказывать об этих событиях. В мирной жизни достаточно сказать главное о событии, остальное читатели, зрители поймут, потому что они «в теме». С военными событиями иначе. Для большинства людей они далеко. Людям нужна не разрозненная хроника, а цельная картина происходящего.
Военкорам нужны особые правовые знания, знания военной и иной специальной терминологии, необходимо уметь взаимодействовать с военными и гражданскими специалистами в разных обстоятельствах. Еще, на мой взгляд, нужно уметь правильно понимать ситуацию, осознавать себя в ней и корректно относиться ко всему. У военкора должны быть горячее сердце и холодная голова. Но все равно трудно абстрагироваться от чужого горя, которого здесь много. Помогает забота о ближнем. Этому нас тоже научили на «Бастионе». Человек, чтобы выжить в экстремальных условиях, сохранить себя как личность, свой разум и психическое здоровье, должен о ком-то заботиться. Поэтому и я стараюсь не рыдать над каждым несчастным, а чем-то помогать. С просьбами о помощи обращалась к Союзу женщин города Октябрьского, в который вхожу. Они передавали сюда по моей просьбе продукты питания, одежду, игрушки, памперсы для взрослых.
- Анна, спасибо за искренность, за ваш труд, и пусть Бог бережет вас и военкоров, которые рассказывают всему миру правду, ту правду, которая всем нам сейчас очень нужна.
Беседовала Елена КИСЕЛЕВА. Город Уфа. (Печатается в сокращении).
