Корреспондент ВГТРК Александр Рогаткин рассказал RT о трудностях, с которыми его съёмочная группа столкнулась во время командировки в Центрально-Африканскую Республику, где летом 2018-го были убиты трое российских журналистов. По его словам, больше года ушло у него только на то, чтобы добиться права посетить военную базу, где инструкторы из РФ под эгидой ООН обучают бойцов армии ЦАР. Кроме того, Рогаткин пообщался с участниками расследования резонансного убийства и с представителями русской диаспоры, которые живут в этой африканской республике.
— Вышла вторая часть твоего сюжета из Центрально-Африканской Республики. Какие цели ты преследовал?
— Узнать, что там делают наши военные инструкторы. А вторая часть истории — прошло больше года с момента гибели наших российских журналистов. Хотелось понять, что там произошло на самом деле.
— Как началась эта командировка?
— Год назад мы начали отправлять запросы в Министерство обороны России, Министерство обороны ЦАР, нашим дипломатам, в Министерство иностранных дел. Слали бесконечно, целый год практически.
Всё безрезультатно: никакой реакции не было на наши просьбы. Смотрю — в эфире начинают появляться репортажи с этой базы российских инструкторов. И Al Jazeera туда приехала, и CNN. Законная ревность возникает: как это так — иностранцам на российскую базу можно, а нам нельзя?
Мы ещё раз отправили запрос в ЦАР. Нам ответили помощники советника по национальной безопасности президента ЦАР Валерия Захарова. Они спросили, что мы хотим снимать.
Мы сказали: хотим снять про наших инструкторов и попасть на место убийства наших журналистов, поговорить со свидетелями. Поскольку история тёмная, запутанная и до сих пор очень много версий. Где-то в течение месяца готовили командировку, визы, получали аккредитации от правительства ЦАР. Через Париж прилетели в Банги, в столицу.
— Оттуда летают регулярные рейсы прямо в ЦАР? Или это был спецборт?
— Нет, регулярные рейсы. Самолёт летел из Парижа в Банги и дальше в Камерун, это ежедневный рейс.
В Банги что-то похожее на аэропорт есть. Там, правда, не просвечивают чемоданы в нашем понимании — служба безопасности их просто открывает и вручную перебирает.
Но это аэропорт с хорошей взлётной полосой. Мы туда прилетели. Нас встречали люди в белых халатах. Попросили показать справки, что мы сделали прививки от жёлтой лихорадки и от чего-то ещё.
— Я так понимаю, это стандартная история для путешествий в Африку?
— Прививки — да. Но мы не думали, что станут проверять у нас эти книжки. Потом нас встретили представители жандармерии и полиции. И Министерство внутренних дел нам сразу же обеспечило охрану.
Мы потом встречались с министром внутренних дел. Задавали ему вопросы, как идёт следствие по убийству наших журналистов. Он сказал: «Мы не хотим повторения». Извинялся, выражал соболезнования.
Говорит: «Никуда не выходите, вам дали охрану, только с ними езжайте. Даже идёте на рынок — они будут с вами». Нас действительно с утра до вечера сопровождала группа полицейских с автоматами на небольшом броневике. Местные жители не очень хорошо реагируют на съёмочное оборудование — лезут в кадр и пытаются оператора ударить.
— Прямо на оператора нападают?
— Да. Кто тапками кидался, кто ещё чем-нибудь. Шёл вооружённый отряд (я не понял, кто эти люди были на самом деле), очевидно, с учений. С калашниковыми шли. Они неадекватно отреагировали на то, что мы их снимаем. Мы их действительно не предупредили. Тогда полицейские встали между нами и прикладами отбивались. Нравы там такие.
— А передвижение по стране как было организовано?
— Когда мы выезжали на место убийства, за Сибю, с нами был микроавтобус с полицией. Они нас сопровождали. Мы доехали, и к нам присоединились местные полицейские, которые знали, где место убийства. Там всё заросло травой и сложно идентифицировать, где и что произошло.
— Какое на тебя впечатление произвело место убийства журналистов? Насколько это далеко от населённых пунктов?
— Сейчас ситуация изменилась в корне. Год назад шла война, шли боевые действия. Перемещались группировки, они подтягивались к Банги, чтобы штурмовать город. Зимой этого года все командиры этих группировок подписали Хартумские соглашения. В Судане была встреча, заключили соглашение о прекращении огня. Часть полевых командиров даже вошла в правительство. Но они ещё контролируют какие-то участки страны, часть территории — может быть, даже большую часть, чем правительство.
Но правительственные войска потихоньку занимают населённые пункты, ставят свои блок-посты с помощью российских инструкторов, которые их обучают. Эта территория у министра внутренних дел на карте помечена красным флажком. Он говорит: «Мы до сих пор её не контролируем».
— Там, где погибли журналисты?
— Где они погибли. Даже сейчас. А год назад это было непонятное место. Туда только броневики ООН попадали — и всё. У нас сотовая связь там не работала вообще.
Я читал в интернете некие расследования, которые основаны на биллинге сотовой связи. Но надо понимать, что это ЦАР, это как Афганистан, где симки можно купить на рынке между сушёными мартышками и гусеницами на развес. Как с помощью этих симок можно проводить биллинг какой-то?
Их невозможно зарегистрировать. Тем не менее кто-то проводит такие расследования. Ну, Бог в помощь.
Мы пообщались со старейшиной деревни, к кому добежал водитель Бенвеню.
— Сколько примерно времени у вас заняла поездка от места убийства журналистов до этой деревни?
— До деревни мы не доехали, старейшина деревни сам приехал на это место. Полицейские заранее с ним договорились, и он к нам приехал. Но он не видел тел погибших. Он сразу созвонился с жандармом.
Водитель прибежал к нему в дом и сказал, что белых людей взяли в заложники. Он не сказал, что их убили, — уже расхождения. В беседе с нами он утверждал, что решил сбежать с места убийства, услышав выстрелы.
Дескать, увидел, что журналисты уже упали, бросился за руль, машина была не заглушена, двигатель работал. Дал по газам, несколько раз стрельнули, и он смог уехать. У меня сложилось впечатление, что он с места преступления сбежал раньше.
— В твоём сюжете он говорит, что все журналисты вышли из машины и что Орхан Джемаль якобы начал отталкивать кого-то из вооружённых людей. Началась потасовка, и водитель под шумок отполз там куда-то.
— Мне кажется, что он сразу прыгнул, когда увидел вооружённых людей. А когда они вытащили журналистов, он просто пытался уехать. И тем самым спровоцировал стрельбу из автоматов. Там было темно, невозможно ничего было разглядеть.
Я ему несколько раз задавал этот вопрос. Дал по газам и услышал автоматную очередь или сначала была именно очередь? Он говорит, что начали стрелять, журналисты упали и тогда он побежал к машине. Честно говоря, я сомневаюсь, чтобы человек побежал к машине и его бы не заметили.
Мы с ним поговорили, и он настаивает на этой версии. В этом месте традиционно (через эти деревни) народ гонит скот. Их охраняют обычно группировки.
ПОДРОБНЕЕ - https://russian.rt.com/russia/article/675288-car-rogatkin-film
